На коне

Начав с нуля, фермер Гайнетдин Мухаметов на деле реализовал принцип «от поля до прилавка».

Владелец и арендатор 4,5 тысячи гектаров земли, руководитель единственного в Куюргазинском районе семеноводческого хозяйства, где содержат более 400 лошадей, выращивают на откорм скот, рассказывает о своей истории успеха, о сегодняшних реалиях в сфере агропрома.

— Гайнетдин Газизович, откуда у вас такая любовь к лошадям? Такое впечатление, что вы о них знаете все.

— Отец мой держал несколько лошадей, до 15 голов крупного рогатого скота, пчел, много домашней птицы. Нас в семье было шестеро детей, все мальчики, я самый маленький. Естественно, лошадей мы все любили, ухаживали за ними, устраивали соревнования в нашей маленькой деревне Кунакбаево. Отец был простым скотни-ком, по характеру настоящий трудоголик, а мать умело торговала тем, что вырастили или произвели, собирала на продажу ягоды, калину, и нас привлекала к этому. Благодаря родителям жили мы хорошо и к труду приучались. Но, видимо, местному партийному деятелю это не нравилось, зависть — плохое чувство. Он, как выяснилось, без конца писал жалобы на отца, мол, чересчур много лошадей держит. Сейчас это выглядит нелепо, но по советскому законода-тельству колхознику запрещалось иметь в хозяйстве больше одной лошади. Я как раз приехал домой после службы в армии, когда к нам зашел председатель сельсовета. «Извини, Газиз-абый, — говорит, — но придется тебе лошадей пустить под нож». Отец уже был в годах, мне пришлось своими руками зарезать любимого коня, я видел, как он плачет, чувствуя неотвратимое. С тех пор не могу даже присутствовать на убое — это выше моих сил. Лошадь — очень умное животное, тонко чувствует эмоции хозяина, между ними устанавливается особая связь.

— Когда вы начинали, у вас был один старый трактор без кабины, 20 гектаров земли и две лошади. Вы создавали свое хозяйство по крупицам в течение двух десятилетий. Этим отличаетесь от многих других руководителей, которые сначала рулили крупным хозяйством, а потом ловко переводили его в свою собственность, попутно выкидывая за борт «лишних» людей. Можете ли теперь сказать, что достигли всего, чего хотели изначально?

— Я с детства хотел стать председателем колхоза, который бы сделал так, чтобы всем в деревне жилось комфортно и торжествовала справедли-вость. Может быть, по нынешнем временам это звучит несколько наивно, но ведь с малых лет приходилось видеть разницу между жизнью начальника и его подчиненных. Тем более я и не планировал покидать родные места, как младший сын должен был остаться дома и ухаживать за родителями, ведь так раньше было принято у башкир. Поэтому сразу после окончания института, получив диплом инженера-экономиста, приехал на малую родину. Сначала организовал фермерское хозяйство, а к 2001 году оно выросло в СПК «Ватан». С первых же дней у меня была одна цель — создать высокодоходное много-отраслевое хозяйство, где производство, перера-ботка и реализация выстроены в одну цепочку, то есть — ориентация на конечного потребителя. Могу с удовлетворением отметить, что эта цель достигнута. Но мы работаем по перспективному плану на долгие годы вперед, поэтому времени почивать на лаврах нет — впереди много работы.

— Знаю одного фермера, который при каждом удобном случае начинает хвалить руководство своего района. А на вопрос, чем оно тебе так сильно помогает, отвечает: не мешает. Как у вас складываются отношения с властями?

— Конечно, для начинающего фермера очень важно выстроить нормальные отношения с исполни-тельной властью. Наверное, я в районе одним из первых организовал свое хозяйство. В то время руководство республики продолжало курс на сохранение колхозов, а к фермерам и в обществе относились настороженно. Тогда у колхозов была сильная материально-техническая база, хорошие кадры, но с каждым годом положение становилось хуже. Во многих других регионах, например, в Оренбургской области, сразу отказались от такой поддержки, несколько лет там царили хаос, неразбериха, но потом появился класс собствен-ников, которые восстановили производство. Конечно, у каждого пути есть свои преимущества и недостатки.

Отношения с бывшими руководителями района нельзя было назвать дружественными, но я им благодарен за то, что своими постоянными придирками, всевозможными проверками по любому поводу они держали меня в тонусе. За что бы я ни взялся, делаю это законным путем, юридически грамотно, у меня, извините, вплоть до туалета все оформлено в Росреестре. В районе было много пустующих земель, на полях соседних обанкротившихся хозяйств рос бурьян, но эти участки в пользование мне не давали. А ведь без кормовой базы не увеличишь поголовье, и соответственно, переработку.

В прошлом году наше хозяйство посетил глава республики, меня потом пригласили на «инвест-час». Таким образом удалось полторы тысячи гектаров земли взять в аренду, вернее, ускорить этот процесс. Две трети этих площадей отдадим под зерновые культуры, а на 500 гектарах посеем многолетку. Теперь наша кормовая база позволит довести поголовье лошадей до тысячи голов, естественно, нарастим и переработку.

— В прошлом году для поддержки коневодства из бюджета республики было выделено 110 миллионов рублей, компенсируется и часть затрат при покупке оборудования. По количеству поголовья лошадей и производству кумыса мы первые в России, гордимся знаменитой башкирской породой. Но нельзя не заметить, что передовые позиции отрасль сохраняет прежде всего благодаря фанатам своего дела. Какие меры, на ваш взгляд, нужны, чтобы развивать это направление?

— Фермеры, в том числе коневоды, привыкли рассчитывать на свои силы. Я практически не беру кредиты — по доходу и расход. Но это долгий путь. Вот у нас есть два магазина в Кумертау, где наша продукция расходится на ура, поэтому запасы пополняем каждый день. Хотел бы я такие же магазины открыть в Уфе и в других крупных городах? Конечно! Но если делать это без всякой помощи, понадобится еще лет семь-восемь, когда мне уже будет шестьдесят. Оборудование для колбасного цеха очень дорогое — десятки миллио-нов рублей стоит. Если компенсируют даже 40 процентов — все равно не осилим. Я предлагаю компенсировать 80 процентов затрат для тех, у кого в коневодстве полный цикл — кто сам выращивает, сам перерабатывает и выходит на рынок со своей продукцией. Мы же занимаемся брендовым для республики направлением. Я уверен, эта мера привела бы к существенному развитию отрасли. Сейчас же мы поставлены в одинаковые условия с теми, кто занимается только переработкой.

— Насколько я знаю, вы предлагали изменить порядок субсидирования и в семеноводстве…

— Мы единственное семеноводческое хозяйство в районе, каждый год продаем до тысячи тонн семян. Сейчас дотации дают тем, кто их покупает. Но многие не могут их получить. Потому что очень сложно. Условно говоря, дают три дня, чтобы сдать всю документацию, а потом отказывают: мол, с документами не все в порядке или закончились выделенные деньги. А ведь хозяйства рассчитывали на эти средства, когда покупали семена. Хотелось бы, чтобы дотации давали не тем, кто покупает, а тем, кто продает. Вот у нас в Башкирии семеноводческих хозяйств всего около 60, а покупателей более тысячи хозяйств. У простого фермера нет денег, чтобы купить семена за полную стоимость, а за половину цены желающих было бы огромное количество, да и контролирующим органам работать с несколькими десятками хозяйств вместо тысячи было бы проще. Я благодарен вице-премьеру Ильшату Фазрахманову за то, что он поддержал многие мои предложения и идеи. Надеюсь, что и в этом вопросе победит здравый смысл.

— Для любого производителя основная головная боль — реализация. А вы, бывает, упрашиваете работников колбасного цеха поработать и в выходные, потому что не успеваете поставлять продукцию в магазины.

— Был бы только рад, если бы такие же популярные у населения магазины с деликатесами из конины появились в каждом районе. Попытаюсь объяснить слагаемые успеха. Мы заготавливаем качественные корма, кормим животных по технологии. Много общаемся с коневодами, учимся друг у друга. Например, у казахов лошади имеют свободный доступ к чистой воде в любое время суток. После установки автопоилок мы почувствовали, что они лучше набирают вес. Переработка мяса также осуществляется строго по технологии. Самая вкусная казы, которую мы изготавливаем по старинным башкирским рецептам, получается из мяса лошади, возраст которой от трех до пяти лет. Мясо созревает только к этому возрасту. Вяленая казы изготавливается только из шейного отдела.

Для того чтобы получить качественную конечную продукцию, недостаточно иметь отличное сырье, нужно вкладывать душу в работу. Наши технологи — настоящие мастера, они все знают, точнее, чувствуют, начиная с того, какое соотношение мяса и жира должно быть в казы, и заканчивая тем, сколько времени коптить ребра. Никого не хочу обидеть, но я наслышан, как работают некоторые предприниматели, которые занимаются только переработкой и продажей. Например, если поступает большой заказ, то им приходится производить деликатесы из того сырья, что имеется в наличии. Добавляют и гусиный жир, технологию не соблюдают, а ведь покупатель уверен, что купил продукцию без холестерина.

— Нам рассказывали: когда у вашего работника в хозяйстве погиб бычок, вы взамен привезли ему такого же с фермы, совершенно бесплатно. При таком отношении у вас, видимо, проблем с нехваткой кадров не бывает?

— В нашем хозяйстве постоянно работают 35 человек, в сезон их становится в два раза больше. Могу сказать, что каждый работает на совесть, иногда за двоих-троих, взаимовыручка у нас — обыденное явление. Я тоже не строю из себя большого начальника, всегда помогаем друг другу — ведь делаем одно дело. Мы кормим работников бесплатно три раза в день, обеспечиваем их сеном, соломой, ведь многие в личном хозяйстве скот держат. Помогаем, когда болеют члены семьи или что-то случилось в хозяйстве. Если у работника нерешенные проблемы в семье, то бесполезно ждать от него полной самоотдачи. Видимо, во многом благодаря такому отношению у нас и нет текучести кадров.

— Говорят, что всего пять процентов людей могут стать предпринимателями. Мне кажется, успешными фермерами вообще могут стать единицы. В чем ваша формула успеха и что вдохновляет в трудные минуты?

— Обычно выручка от продажи зерна и технических культур помогает нам дотянуть до следующего урожая. Продаем обычно тогда, когда на данную культуру на рынке устанавливается наивысшая цена. Помогает в этом приобретенный за три десятилетия работы опыт. Слава богу, нам до сих пор удается жить по средствам и нет такой практики, когда полученный урожай отдают в счет покрытия кредитов, долгов и опять бегут в банк. Выручка от торговли помогает покрывать повседневные расходы. Раньше каждый год покупали новую технику, но последнее время это дается все тяжелее.

Что касается структуры доходов, то половина приходится на растениеводство, 20 — 25 процентов — на семеноводство, примерно столько же дает нам коневодство. Самую большую выручку в растениеводстве получаем от продажи подсолнеч-ника. Но он занимает не более 20 процентов площади. Ведь эта культура истощает почву, и на том же участке ее можно сеять в следующий раз только лет через пять. А нынче есть хозяйства, где посевы подсолнечника превышают 50 процентов пашни. Бывает, что и крупные агрохолдинги грешат этим, они часто берут в аренду большие площади. Главы районов радуются, мол, привлекли инвесторов. А эти агрохолдинги высасывают из земли все, что только возможно, применяя огромное количество гербицидов, и потом бросают эти поля. Нельзя так относиться к земле!

Что меня вдохновляет? Расскажу вам такую историю. Моя мама пережила отца на шесть лет. Я старался поддерживать ее. И как-то она рассказала знакомым, как лежала со мной в роддоме. Соседкой по палате оказалась женщина, у которой родилась очередная дочь, а они с мужем ждали сына. А я у мамы был шестой сын. И они полушутя-полусерьезно предлагали друг другу поменять детей. «Хорошо, что не поменяла Гайнетдина, он такой добрый у меня», — сказала мама. В трудные минуты я вспоминаю ее слова, они греют мне душу. Жена Гузель — моя первая помощница и опора, мы с ней не нарадуемся на дочерей. А когда вижу довольных работников и счастливых покупателей, машины с выращенным зерном, табуны лошадей, скачущих по полям, прихожу к мысли, что жизнь свою прожил не зря. Но она так коротка, а планов еще так много!

Марат Аминев, resbash.ru

 

Более подробная информация — в журналах РБА