В широкий прокат выходит фильм «Зона интересов»

22 мая онлайн-кинотеатр Амедиатека и кинокомпания Пионер выпускают в кинотеатральный прокат фильм «Зона интересов». Эта картина, получившая два «Оскара» и Гран-при в Каннах, исследует болезнь человеческой души, которая уже не ведает, что такое любовь, сочувствие и тоска.

Британский кинорежиссер Джонатан Глейзер очень тщательно и взвешенно выбирает материал для каждого своего последующего фильма – именно этим можно объяснить то, что за четверть века на экранах появилось только четыре его картины. Зато каждая из них – это выстрел, каждая – желанный гость на крупнейших кинофестивалях. Последняя – «Зона интересов» — была особенно обласкана критиками и жюри. Две премии «Оскар» и Гран-при в Каннах – это более чем достойный результат. И одновременно знак – это кино вряд ли можно назвать массовым. Знак верный, так оно и есть.

Глейзер, а до него и писатель Мартин Эмис, роман которого режиссер использовал в качестве литературной основы для сценария, подняли тему столь же сложную, сколь и вечную. Он говорит о нормализации зла, превращении его в бытовую пасторальную картинку, о расплывающихся границах между понятиями, незыблемость которых не подвергалась сомнению. Глейзеру удалось совместить в кадре внешнее благолепие и существование за гранью.

Вдохновляясь романом Мартина Эмиса, Глейзер иллюстрирует теорию Ханны Арендт о «банальности зла». И сегодня слова Арендт звучат зловеще. «Это не фильм о прошлом, — говорит Глейзер. — Он о нас. О нашем сходстве с палачами, а не с жертвами».

Сразу понятно, почему съемки фильма растянулись на несколько лет — один только сад, который должен был выглядеть как райский уголок, выращивали четыре года. А ведь он всего лишь прикрывает жуткую правду — за высокой стеной, которая кажется то защитой, то угрозой, виднеется только пар от поездов, на которых привозят новых узников, и дым из трубы крематория, не прекращающийся ни на минуту.

Но самое интересное — главная работа легла не на художников и декораторов, хотя и они постарались: кадры выглядят слишком идеально, словно их снимал сам Кубрик, а оператор Лукаш Жаль («Ида», «Довлатов») использовал несколько камер, чтобы добиться этой пугающей симметрии. Нет, главными здесь стали звукорежиссеры. Ведь сам лагерь мы так и не видим — он существует только в шумах: лай овчарок, крики охранников, выстрелы, стоны заключенных.

Самое страшное — к середине фильма зритель, как и герои «Зоны интересов», словно перестает замечать этот кошмарный фон. Выводят из этого оцепенения только резкие, леденящие звуки — вряд ли это можно назвать музыкой — их создал Мика Левай, давний соратник режиссера Глейзера.

То же самое делают и неожиданные визуальные эффекты — резкая смена цветов или внезапная темнота не дают расслабиться. Хотя вряд ли кто‑то сможет чувствовать себя спокойно во время просмотра — фильм слишком давит.

Долгие заставки внутри фильма погружают в сенсорную депривацию: темнота или яркий красный, вой сирен или крик людей — и вот мы внутри герметичного мира Хёсса, бессильные что‑то изменить. В финале Глейзер переносит нас в настоящее, напоминая: зло сегодняшнего дня тоже оставит шрамы на истории.

Глейзер действует осознанно: постановщик намеренно избегает прямого показа кошмаров Холокоста. По его мнению, не стоит снимать, как Полански, Бениньи или Спилберг, — ведь про самую страшную трагедию XX века уже снято множество картин, которые трогают за душу и заставляют плакать. Но и архивные кадры — не выход, ведь когда настоящие документы той эпохи переносят на экран, они превращаются просто в очередное зрелище.

Наблюдение за семьей коменданта в «Зоне интересов» — болезненный, но крайне важный зрительский опыт, который может помочь нам избежать ошибок прошлого и разделить общую боль. Фильм показывает, что каждый в какой‑то момент рискует стать не свидетелем истории, а ее прямым участником — по разную сторону баррикад.

Приобрести билеты на «Зону интересов» можно по ссылке

По материалам AMEDIATEKA и Коммерсантъ Клуб